Галерея НАШИ ХУДОЖНИКИ представляет выставку 36 коллажей Сергея Параджанова (1924 –1990) – одного из самых изысканных режиссеров ХХ века. Коллекция собрана московским кинематографистом в 1980–1990-е годы и позднее перешла целиком в частное собрание.
Параджанов был уникальным мастером, создавшим неповторимый кинематографический стиль. Подобно Феллини, Бергману, Тарковскому, он придумал свой оригинальный язык, и говорил на нем только он.

Его отличала гениальная способность проникать в душу разных национальных культур и чувствовать себя свободно в творческом поиске верных образов и хода кинодействия. Параджанов исследовал украинский, армянский и грузинский эпос, с легкостью перемещался от гуцульской архаики к барокко «Саят-Новы», от сугубо христианской легенды о Сурамской крепости к исламскому «Ашик-Керибу». Национальная фактура имела первостепенное значение, чтобы описывать жизнь в ее «первозданном очаровании, без музейного грима».

Параджанов – прежде всего живописец, чем бы он ни занимался – «в его фильмах и сценариях, в коротких новеллах-зарисовках, в коллажах смысловой ряд организуется с помощью цветовых и композиционно-живописных решений». (К. Церетели)
Кинорежиссер отмечал: «Я всегда был пристрастен к живописи и давно уже свыкся с тем, что воспринимаю кадр как самостоятельное живописное полотно. Я знаю, что моя режиссура охотно растворяется в живописи, и в этом, наверное, ее первая слабость и первая сила. В своей практике я чаще всего обращаюсь к живописному решению, но не литературному. И мне доступнее всего та литература, которая в сути своей сама – преображенная живопись» (Параджанов С. Вечное движение //«Искусство кино», 1966, №1, с.60).

Первые коллажи Сергея Параджанова появились еще в Киеве. Но основная часть работ была создана в 1970 –1980-е годы. По подсчетам режиссера, пятнадцать лет жизни он был лишен возможности снимать кино, все это время он искал пластику и стыковал фактуры, коллаж для него превратился в «спрессованный фильм». Его творческая энергия уходила в бесконечную работу рук в безудержном стремлении к красоте.
Пластические символы Параджанова – гранаты, рыбы, перья павлина, кружева, раковины, блюда, музыкальные инструменты – неизменно присутствовали в кадрах его кинофильмов. Все они, а с ними и другие предметы-символы– куклы, ножницы, перчатки, монеты, ракушки – участвовали в сюжетах коллажей и в странном соседстве открывали свой новый, часто неожиданный смысл.

Параджанов всегда был нелюбим властями. «Творческое инакомыслие» режиссера, редкая наблюдательность, талант имитатора вкупе с насмешливостью и иронией принесли ему немало врагов среди чиновников и коллег, желавших свести с ним счеты. Кроме того, он не стеснялся высказываться с резкой критикой о советском кинематографическом искусстве. В апреле 1974 при закрытых дверях состоялся суд над Сергеем Параджановым, ему было предъявлено обвинение по трем статьям УК СССР. Ни одно из них фактически не было доказано, но он получил пять лет строгого режима с конфискацией имущества.
Находясь в лагере, опальный художник творил из того, что было под рукой. «Как-то к 8 марта он отправил Лиле Брик, ей было под 80, букет, который смастерил из колючей проволоки и своих носков. Брик поставила параджановское творение в вазу, которую ей подарил Маяковский. Правда, аромат у такого подарка был совсем не цветочный». (Ю. Мечитов)
Параджанов, по словам А. Тарковского, выражал то, что было невозможно в СССР: «Если хочешь быть свободным – будь им».

Хронологически коллекцию открывает работа «Год на воле» (1978). Ножницы – рабочий инструмент коллажиста – в этом сюжете выступают символом свободы. Волшебный цветок «Древа желаний» (1986) Параджанов сделал красиво и просто, совмещая кружево, бисер, бусины, циферблат часового механизма, монеты, проволоку и заложил у его корней сказочный ключ. «Маленький Мук. Котэ Месхи №7» (1985), «Сад марионеток» (1986), «Кукла с красной перчаткой» (1987) восходят к воспоминаниям детства. Сын тбилисского антиквара, Параджанов все детство наблюдал, как поток предметов искусства всех стран и народов устремлялся в дом и, чуть задержавшись, покидал его. Этот калейдоскоп научил его разбираться и понимать красоту, а затем и самому создавать ее. Детство – «это склад бесценных ценностей…» (Параджанов).

Несколько коллажей связаны с каноническими образами искусства Возрождения. «Основой моего кинематографического искусства являются: композиция, свет, цвет, восходящие к миру Возрождения», – писал режиссер. При этом альбомы, снабжавшие его идеями и образами Ренессанса, он безжалостно резал на цитаты. Параджанов находился в длительном диалоге с Леонардо, его Дамы – с горностаем, Мона Лиза и «Прекрасная Ферроньера» «преображались» кружевами и шляпами с перьями, а также «драгоценностями». Украшательская игра с общепринятыми образами совершенства отражала еще одну сторону свободомыслия художника.

Больше половины работ на выставке посвящены кинематографу.
Три из них – коллажи к художественно-документальным «Арабескам на тему Пиросмани» (1986). Тифлис был городом-театром. «Параджанов впитал в себя многоголосие, многоязычие и эмоциональную стихию своего города, его особый вкус и интерес к ремеслам, зрелищам и обрядам», он снабдил его необходимым «строительным материалом». Художник-режиссер расцвечивает детскими шалостями Тифлис Нико Пиросманашвили: жираф шествует по крышам, в корзине воздушного шара летит чья-то большая голова, своевольно размножились духанщики, рыбаки, Маргариты, а вездесущий автопортрет напоминает о проказнике.

Тринадцать коллажей относятся к кинофильму «Ашик-Кериб»(1988) – сказке, записанной Лермонтовым на Кавказе и оставшейся в памяти Параджанова с голоса матери. Снова уничтожались и «получали новую жизнь» альбомы по искусству, теперь о Персии эпохи Каджаров и армянской портретной живописи XIX века. Снова возникала игра с фактурами, типажами, красками; режиссер манипулировал живыми актерами, как куклами, и куклами, как актерами. «Я хотел создать волшебную сказку, похожую на расписную шкатулку».

Последний фильм мастера – «Исповедь» (1989, не завершен) – «моя личная Библия. Мой любимый сценарий» – говорил Параджанов. Всю жизнь он мечтал снять автобиографический фильм «Исповедь», но успел коснуться своего детства только в фильме «Цвет граната». Сюжеты двух коллажей связаны с воспоминаниями о матери.
Она предстает молодой, красивой, в окружении дорогих, изящных вещей – такой, какой ее любил видеть отец даже в самые суровые пролетарские времена.

Выставку сопровождает каталог, в него вошли фрагменты воспоминаний о Сергее Параджанове, собранные Корой Церетели в книге «Коллаж на фоне автопортрета», отрывки из текста Василия Катаняна «Параджанов. Цена вечного праздника» и эпизоды из сценария Г. Бадридзе к кинофильму «Ашик-Кериб».

КУРАТОР ВЫСТАВКИ
Наталия Курникова